Спустя шесть десятилетий 77-летняя кореянка добивается справедливости в деле о попытке изнасилования

В 1964 году 18-летняя Чхве Маль Чжа была осуждена за то, что отбилась от насильника, откусив ему часть языка, при этом обвинение и суд отклонили ее заявление о самообороне. Это дело, по которому она в настоящее время добивается пересмотра, является вехой в вынесении неправомерных приговоров и служит напоминанием об ужасающем состоянии прав женщин в ту эпоху.

С тех пор права женщин и жертв сексуальных преступлений в Южной Корее претерпели несколько изменений. К ним относится принятие Закона о предотвращении сексуального насилия и защите жертв в 1994 году и создание Министерства по вопросам гендерного равенства и семьи (ранее Министерства по вопросам гендерного равенства) в 2010 году. Многочисленные жертвы прошлых сексуальных преступлений также были мотивированы выступить в рамках глобального движения #MeToo.

Тайвань столкнулся с волной #MeToo, вызванной сериалом Netflix «Создатели волн»

Недавно издание The Korea Herald выпустило статью, в которой рассказало о судебных баталиях, которые положили конец широко распространенному женоненавистничеству и повысили осведомленность о правах жертв сексуальных преступлений в Южной Корее. Страна прошла долгий путь с тех пор, как суд пытался подтвердить девственность жертвы во время разбирательства.

Брак как «мировое соглашение»

Хотя сегодня это немыслимо и отвратительно, суды 1960-х и 1970-х годов в Южной Корее нередко выступали в роли сводников между жертвами изнасилования и их насильниками. В статье The Korea Herald от 13 июня «56 лет спустя: жертва сексуального насилия 1964 года добивается справедливости» рассказывалось, как суд и даже ее адвокат убеждали Чхве Маль Чжа выйти замуж за мужчину, который напал на нее. Другие статьи свидетельствуют о том, что такая ситуация не была единичным случаем.

«Суд сводит подсудимого и жертву» – таков был заголовок статьи, опубликованной в выпуске ныне несуществующего еженедельного журнала Sunday Seoul от 20 мая 1973 года. В статье сообщалось, что судьям Высокого суда Тэгу удалось сделать пару из 17-летней жертвы изнасилования и нападавшего, которому также исполнилось 17 лет. «Судьи убедили две семьи, сказав: «Жертва уже пострадала, поэтому для них двоих было бы лучше стать парой и жить счастливо», – говорилось в статье.

Выступая в передаче «Crime Trivia» на кабельном канале tvN, адвокат Со Хе Чжин сказала, что в то время часто предлагался такой союз, если в делах об изнасиловании участвовали две стороны, не состоящие в браке. «Полиция, прокуроры, судьи и даже ее адвокат упоминали свадьбу (в случае с Чхве), – рассказала она. – Каждый юрист (в Южной Корее) знает о ее деле. Сейчас это непонятно, и это явно неправильно даже по тогдашним стандартам».

Абсурдный обычай, по-видимому, сохранялся и в 1990-е годы, даже когда ситуация с правами женщин в Южной Корее начала постепенно улучшаться. В статье от 25 декабря 1998 года, опубликованной в газете Hankyoreh, сообщается, что Высокий суд Сеула сократил приговор 23-летнему насильнику с тюремного срока до условного после того, как родители насильника и его жертвы согласились поженить их. Жертве на тот момент было 17 лет.

Первая победа жертвы сексуальных домогательств

До 1990-х годов словосочетание «сексуальное домогательство» даже не существовало в основном общественном дискурсе. Только в 1996 году с принятием Закона о гендерном равенстве это слово впервые появилось в законодательстве Южной Кореи. Как таковые, нежелательные и неуместные сексуальные высказывания или заигрывания даже не воспринимались как преступления.

В 1993 году ассистент преподавателя Сеульского национального университета по фамилии У обвинила своего бывшего босса, профессора по имени Шин Чжон Хю, в том, что он делал неподобающие сексуальные замечания и вступал в физический контакт без ее согласия. Она также утверждала, что профессор уволил ее, когда она отказалась подчиниться его домогательствам.

После шестилетнего судебного процесса суд в конечном итоге обязал профессора выплатить У пять миллионов вон в качестве денежной компенсации. Это было знаковое решение – впервые в Южной Корее сексуальное домогательство было юридически наказано.

Суд признал случаи, когда Шин Чжон Хю прикасался к руке, плечу и спине У без ее согласия. Кроме того, он делал замечания по поводу ее волос, прикасаясь к ним, пригласил ее на личный ужин с напитками после ее официального приема на работу и демонстрировал неподобающее поведение, например, оглядывал ее с ног до головы.

«Незаконный характер так называемых сексуальных домогательств ранее не рассматривался законом, а вместо этого решался между заинтересованными сторонами. Но это новая форма незаконного деяния, которая содержит много элементов, которые могут привести к юридическим проблемам в будущем», – заявил Верховный суд в своем постановлении. После инцидента Сеульский национальный университет в 1998 году учредил специальный комитет по противодействию сексуальному насилию и горячую линию для жертв. 

Покойный мэр Сеула Пак Вон Сон был законным представителем У в знаменательном деле, работая на общественных началах. В то время адвокат-активист сказал, что это дело привело к тому, чт мужчины к женщинам стали относиться как к равным, а государство обязало работодателей установить правила против сексуальных домогательств. Но по иронии судьбы, сам Пак Вон Сон в 2020 году был обвинен в сексуальных домогательствах к своей секретарше во время своего второго срока на посту мэра столицы. Он покончил с собой после того, как полиция начала расследование обвинений.

Победа У сама по себе оказалась «пирровой победой». Несмотря на проигрыш, Шин Чжон Хю сохранил свою должность в престижном университете до выхода на пенсию в 2008 году, в то время как У не удалось получить работу ассистента преподавателя в других учебных заведениях.

Миссия еще не выполнена

В 2004 году южнокорейский суд вынес первое в истории решение по делу об изнасиловании в браке, когда мужчина получил тюремный срок (по сути, условный срок: два с половиной года тюрьмы, но в случае нарушение трехлетнего условного срока) за принуждение своей жены к половому акту без ее согласия. Это было напоминанием о том, насколько страна продвинулась вперед с 1970 года, когда Верховный суд отклонил аналогичное дело.

Но в некоторых недавних случаях были вынесены сомнительные решения. В 2019 году Высокий суд Кванджу отменил решение суда низшей инстанции об увольнении заместителя директора начальной школы за сексуальное насилие над женщиной-водителем такси. Общенациональный взрыв вызвало рассуждение суда о том, что жертва – 67-летняя женщина – имеет «большой социальный опыт», и она, «похоже, не испытала сильного шока» или сексуального унижения в результате инцидента. Верховный суд в 2020 году отклонил решение суда Кванджу, заявив, что возраст или опыт жертвы не означают, что к делу следует относиться легкомысленно.

Хотя такие решения не так распространены, как в прошлом, они свидетельствуют о том, что осведомленность Южной Кореи о правах жертв сексуальных преступлений должна повышаться. Что касается Чхве Маль Чжа, которой приходится жить с репутацией распутницы, разрушившей жизнь молодому человеку из-за поцелуя, то она борется за пересмотр дела с 2020 года. Однако на данный момент два суда уже отклонили ее ходатайство.

Признавая, что первоначальное решение, которое сделало ее преступницей, было неправильным, судьи заявили, что решение, «вынесенное полвека назад в другом социокультурном контексте», не должно оспариваться ради стабильности правовой системы страны.

Хотя Южная Корея внесла законодательные изменения для защиты жертв сексуальных преступлений, жертвы подчеркивают, что эти изменения должны иметь справедливое правопременение в реальных случаях. Они также страдают от вторичной виктимизации из-за отсутствия чуткости со стороны средств массовой информации и общественности.

«Я не пытаюсь изменить закон. Я прошу, чтобы мое дело рассматривалось в соответствии с законом. Все, о чем я прошу, – это о справедливом применении закона», – сказала Чхве Маль Чжа, которая ожидает решения Верховного суда по ее ходатайству о пересмотре дела.

Более подробно о деле Чхве Маль Чжа вы можете прочитать ниже

6 мая 1964 года Чхве Маль Чжа, которой на тот момент было 18 лет, шла по улице в Кимхэ (Южный Кёнсан), когда мужчина по фамилии Но (или Ро), на три года старше нее и совершенно ей незнакомый, спросил у нее дорогу. Указывая ему дорогу, она немного прошлась с ним, но в переулке Но внезапно повернулся и толкнул ее на землю. Она пыталась сопротивляться, но он валил ее на землю, по крайней мере, три раза, согласно ее показаниям в суде.

Следующее, что Чхве Маль Чжа осознала, это то, что она лежала на земле на спине, а Но был сверху. Он зажал ей нос, пытаясь насильно поцеловать ее, и ей пришлось открыть рот. Девушка сильно укусила его, хотя позже она говорила в суде, что не понимала, что откусила ему язык, прежде чем убежать от него.

На этом трагедия для нее не закончилась. Парень примерно с 10 друзьями устроил засаду на девушку и ее семью в их доме, при этом используя ножи как оружие. Они угрожали Чхве Маль Чжа, чтобы та «взяла на себя ответственность» за травму Но.

Чхве Маль Чжа и ее семья подали в суд на него за попытку изнасилования, незаконное проникновение в дом и запугивание оружием. Парень подал ответный иск, обвинив Чхве Маль Чжа в нанесении серьезных физических увечий.

Полиция передала дело в прокуратуру с рекомендацией предъявить Но обвинения. Но прокуратура сняла обвинение в попытке изнасилования и предъявила Но обвинение в незаконном проникновении и запугивании с применением оружия. Его приговорили не за сексуальное насилие, а за то, что он ворвался в ее дом и угрожал ей после инцидента. Ему даже не предъявили обвинения за то, что он сделал с ней в ту ночь.

Чхве Маль Чжа заявила суду, что все действия, которые она предприняла, были в целях самообороны. Тем не менее, суд вынес более суровый приговор девушке, а не парню. Суд заявил, что девушка превысила самооборону, а парень теперь не сможет говорить всю жизнь. Во время судебного процесса Чхве Маль Чжа даже должна была принять участие в инсценировке насильственного поцелуя не только перед судьей, но и перед прессой.

Через восемь месяцев после инцидента Чхве Маль Чжа была приговорена к 10 месяцам тюремного заключения с отсрочкой на два года (то есть условному сроку в два года, при нарушении которого села бы в тюрьму), в то время как нападавший на нее получил шесть месяцев тюремного заключения с отсрочкой на один год.

Чхве Маль Чжа работала на разных фабриках, и только достигнув 60-летнего возраста, решилась снова пойти учиться. По ее словам, только тогда она осознала свои права. Посещая Корейский национальный открытый университет в 2013 году, Чхве Маль Чжа столкнулась с выражением «сексуальное насилие» на одном из занятий. «Только тогда я узнала, что то, чему я подверглась, было сексуальным насилием, – сказала она. – Я запоздало поняла, что все люди равны и что права женщин должны соблюдаться».

В своем стремлении к справедливости Чхве Маль Чжа стала активисткой движения #MeToo (возникло в Южной Корее в 2017-2018 годах) и защиты прав жертв в делах о сексуальных домогательствах.

Чхве Маль Чжа рассказала о своем опыте во время написания дипломной работы. Ее однокурсники посоветовали ей ходатайствовать о пересмотре дела. В мае 2020 года Чхве Маль Чжа подала на повторное слушание. Два суда низшей инстанции отклонили ее дело. Теперь она ожидает решения Верховного суда.

Окружной суд Пусана отклонил ее ходатайство в 2021 году, ссылаясь на то, что факт травмы Но, на основании которой выносилось решение, не изменился. Однако Высокий суд в 2021 году четко заявил, что Чхве Маль Чжа не была бы заключена в тюрьму, если бы это преступление произошло сегодня. 

Выдержки из статьи-интервью «56 лет спустя: жертва сексуального насилия 1964 года добивается справедливости»

С одной роковой ночи весны 1964 года Чхве Маль Чжа несет на себе бремя своей печально известной репутации «кусачки», которая предположительно разрушила жизнь молодого человека из-за поцелуя. В возрасте 18 лет она откусила часть языка мужчине, когда пыталась отбиться от попытки изнасилования. С сегодняшней точки зрения, характер ее действий не вызывает особых споров: это была самооборона. Но тогда мир был другим.

«Суд признал меня – жертву – нападавшей. Я ничего не знала о законе, но знала, что со мной поступили несправедливо», – сказала 77-летняя Чхве Маль Чжа в интервью The Korea Herald, которое она давала 5 июня в Пусане, где проживает.

По ее словам, ей до сих пор больно вспоминать 6 мая 1964 года и последовавшее за этим тяжелое расследование, шесть месяцев содержания под стражей, неустанное внимание СМИ и клеймо позора на ее имени. В вихре событий в центре внимания был откушенный  язык мужчины, а не его сексуальное насилие над ней. Впоследствии на нее навесили ярлык нападавшей, а не жертвы.

31 августа того же года она была арестована и доставлена в центр содержания под стражей, где ей предстояло провести следующие шесть месяцев своей жизни, спя рядом с туалетом во время расследования со стороны обвинения. Прокурор, который вел ее дело, обругал ее и потребовал «говорить правду», по ее словам, игнорируя нападение.

Чхве Маль Чжа рассказала: «Я сказала, что не сделала ничего плохого, а прокурор сказал, что если я не подчинюсь, мне придется провести остаток своей жизни в тюрьме. Прокурор, обзывая меня, сказал: «Почему ты не берешь на себя ответственность после того, как покалечила человека? Почему ты не выйдешь за него замуж? Почему ты не компенсируешь ему ущерб?» Я утверждала, что, если я сделала что-то не так, то предпочла бы находиться в тюрьме. Я не собиралась платить ему ни копейки».

Лишь намного позже она узнала, что ее отец продал часть имущества семьи, чтобы рассчитаться с этим человеком и добиться снисхождения от суда. Семья Чхве подвергалась постоянным преследованиям со стороны Но, который требовал компенсации за нанесенный ему вред. Он в сопровождении нескольких своих друзей даже ворвался в их дом и угрожал Чхве Маль Чжа и ее старшей сестре ножом, за что получил условный тюремный срок.

«Он обвинял меня, размахивая ножом, в том, что я не взяла на себя ответственность за то, что сделала его инвалидом. Моего отца не было дома, поэтому мы сидели на корточках рядом с дверью (внутри комнаты). Мы были напуганы и держались за дверную ручку», – рассказала Чхве Маль Чжа.

Семья Но первоначально запросила 200 000 вон (тогда зарплата чиновника самого низкого ранга составляла 10 000 вон в месяц). В итоге они согласились на 46 000 вон. Хотя Но был единственным ответственным за инцидент, Чхве Маль Чжа подчеркнула, что государственные обвинители и судьи, которые вели ее дело, были фактически его сообщниками в том, чтобы возложить всю вину на нее. Большинство людей, связанных с этим делом, уже скончались.

Ниже – фото статьи из Busan Ilbo от 12 января 1965 года с заголовком: «Поцелуй, который стоил мужчине его языка». Она посвящена вынесению приговора Чхве Маль Чжа.

В другой, более ранней статье Busan Ilbo, опубликованной 18 декабря 1964 года, рассказывалось, как суд попросил психолога о консультации на тему «психология девственницы, когда она впервые целует мужчину», чтобы определить, соответствует ли поведение Чхве Маль Чжа тому, что можно ожидать от девственницы. Неназванный психолог, цитируемый в статье другой газеты – Kookje Shinmun, сказал, что реакция Чхве Маль Чжа была истерической, и она возникла из-за того, что ее любопытство по отношению к мужчине противоречило инстинкту самозащиты. В той же газете от 21 октября того же года сообщалось, что суд спросил Чхве, имела ли она какое-либо намерение выйти замуж за Но, как предположила его семья.

В другой статье Busan Ilbo показано, что адвокат девушки, заявляя о самообороне, предположил, что он сам мог бы организовать брак между ними, поскольку социальные нормы не позволили бы ни одному из них вступить в брак с другим человеком. Эта речь адвоката вызвала бурю аплодисментов у присутствующих в суде, сообщалось в статье.

Абсурд достиг апогея в вердикте суда, в котором говорилось, что, поскольку Чхве Маль Чжа добровольно последовала за Но, которого она не знала, это можно «рассматривать как результат ее любопытства к мужчине, поскольку она находится в периоде полового созревания», что предположительно заставило Но ошибочно решить, что девушка увлеклась им. Таким образом, Чхве Маль Чжа была «частично морально ответственна» за действия Но, решил суд. Признавая, что Но применил силу, чтобы девушка открыла рот против ее воли, в вердикте говорится, что реакция Чхве Маль Чжа не подпадает под категорию самообороны, поскольку он не ограничил ее движения полностью.

На протяжении всей своей жизни Чхве Маль Чжа беспокоили две вещи из ее прошлого. Первой был инцидент, а второй – отсутствие образования. Чхве Маль Чжа возобновила свое образование в конце 2000-х, что привело ее к поступлению в Корейский национальный открытый университет в 2013 году. В конце концов, она столкнулась с тем, что пробудило мрачные воспоминания из ее прошлого.

«Была лекция под названием «Секс, любовь и общество», содержание которой включало сексуальное насилие, насилие в семье, права человека и гендерное равенство, – рассказала она. – На занятии меня осенило: я была жертвой сексуального насилия и попытки изнасилования».

«Я всегда хотела рассказать свою историю кому-нибудь, возможно, известному писателю, но у меня не было представления о том, что произошло. На лекции я узнала о правах человека и равенстве и о том, что у меня есть право на защиту», – сказала она. 

Верховный суд должен принять иное решение, считает Чхве Маль Чжа, если корейская правовая система справедлива и равноправна, как она утверждает. Именно суд превратил жертву в преступницу. Суд и должен исправить свою ошибку, подчеркнула она.

Источники (1, 2, 3)